Лев Бакст с юных лет мечтал стать известным художником и много работал для этого.

Начав с простых иллюстрированных журналов, он постепенно перешел к костюмам и декорациям в петербургских театрах, как новатор, привнеся в них свое «мирискустническое» понимание изысканности форм и деталей. В начале ХХ века Бакст стал известным, у него появились ученики. Так в период 1908 по 1910 годов одним из его учеников был Марк Шагал.
В Петербурге он познакомился с меценатом Сергеем Дягилевым и танцовщицей Идой Рубинштейн, которые в последствии позвали его в Париж для совместной работы в известных «Русских сезонах»..




Его необыкновенные декорации к спектаклям "Русских сезонов" и костюмы восхищали и возбуждали парижан своей красотой. В России же в это время многие возмущались их откровенностью и чувственностью, например «Петербургская газета» писала: «Театр вступил в новую эру. На сцене все чаще и чаще появляются различные «босоножки» и просто раздетые женщины… Как смотрят художники на это новое, если можно так выразиться, „раздевательное" направление на сцене?»
Новая эра, о которой идет речь, характеризовалась культом античности и греческой культуры. Одной из первых превозвестниц «свободного танца» на сцене была неповторимая Айседора Дункан, танцовщица, хореограф и реформатор танца, ставшая впоследствии женой поэта Сергея Есенина.

Лев Бакст отвечал на нападки обывателей философски: «Было бы близоруко и несправедливо искать причины этого явления в упадке стыдливости, то есть просто в [стремлении к] сальности, к порнографии. Новый вкус отвечает новому движению в искусстве вообще и в театральном в частности. Как „реакция" против предыдущего поколения неврастеников, хилых людей конторки и кабинета современное молодое поколение бросилось в сторону спорта, гимнастики, физического труда, танцев, наконец; одним словом, в сторону движения — как засидевшийся человек жаждет пробежаться, заставить биться сильнее пульс! Появился „культ здорового, полного жизни и движения тела". В противоположность вчерашнему культу — [культу тела] полуобнаженного, скабрезного, ядовито-пикантного. Художники, артисты, писатели, а за ними и передовая молодежь, все согласно (может быть, и не сознавая этого) ищут и проповедуют этот „новый курс". Если что порнографично, то, конечно, это господа и госпожи из „фарса", щеголяющие из вечера в вечер в кальсонах и ночных рубашках на сцене. Но, конечно, прекрасна и чиста и Айседора Дункан и то „босоножие", которое есть лишний показатель того, что мы стремимся к культу греков, к прекрасному, здоровому и чистому в своей обнаженности телу!»

После триумфальных Русских сезонов в 1910 г., сразу по окончании спектаклей в Лувре, в отделе декоративного искусства, была открыта персональная выставка работ Леона Бакста. И вскоре он становится чуть ли не самым модным модельером Европы. Русская мода - платья с мехом и колпаки, вышитые бисером, сандалии в античном стиле, чулки с геометрическим рисунком, выполненные по его эскизам, раскупаются молниеносно. Примы-балерины и знатные дамы заказывают ему вечерние туалеты и карнавальные костюмы.
Петербургский журнал «Столица и усадьба» сообщал: «Сейчас Бакст – один из наиболее популярных художников, спрос на него громадный. Рассказывают, что с восьми часов утра к нему трезвонят беспрестанно по телефону поклонники, интервьюеры дежурят часами у его дверей». Париж был просто пьян Бакстом.

При этом Лев Бакст оставался настоящим серьезным художником, он владел тайной цвета и ритма, завораживая зрителя, вызывая восторг и бурю эмоций.
О своих поисках художественного образа он говорил так: «В каждом цвете существуют оттенки, выражающие иногда искренность и целомудрие, иногда чувственность и даже зверство, иногда гордость, иногда отчаяние. Это может быть... передано публике... Именно это я пытался сделать в «Шехерезаде». На печальный зеленый я кладу синий, полный отчаяния... Есть красные тона торжественные и красные, которые убивают... Художник, умеющий извлекать пользу из этих свойств, подобен дирижеру...»

А известный писатель Марсель Пруст в письме 1911 года реагировал: «... Передайте Баксту, что я испытываю волшебное удивление, не зная ничего более прекрасного, чем «Шехерезада».
С 1909 по 1914 годы для "Русских сезонов" и других театров он оформил более двадцати балетных, оперных и драматических спектаклей.



Не смотря на триумфальный успех в "Шехерезаде" и других спектаклях у Дягилева, неповторимая Ида Рубинштейн, верно следуя своему девизу: "Ни микроба банальности!", все же ушла из русского балета и основала свой собственный театр, продолжая сотрудничать с Бакстом.
У Бакста отношения с Дягилевым тоже складывались не ровно, он то уходил, то возвращался в Русский балет.

Его персональные выставки проходили по всей Европе – Париж, Лондон, Берлин, Стокгольм и в Америке – Нью-Йорк, Бостон, Чикаго.
Он умер в 1924 году в Париже.
В июне 2016 года отмечался большой юбилей - 150 лет со дня рождения художника.

.
Ася Немчёнок.

* Больше о художниках в разделе Культурный слой - авторская подборка Великие художники

Никогда не забывайте делиться лучшим с друзьями!